В.П. Шахеров
Уроки жизни с В.П. Олтаржевским

На историческом факультете университета начала 1970-х гг. было много заметных и маститых профессоров и преподавателей. Наше поколение застало лекции еще таких крупнейших сибирских ученых, как Ф.А. Кудрявцев и С.В. Шостакович, представителей среднего звена иркутской профессуры В.Т. Агалакова и И.И. Кузнецова, но уже во весь голос заявили о себе молодые преподаватели и способные исследователи Г.И. Медведев, В.В. Яровой, Н.Н. Щербаков, А.В. Дулов и др. Но даже на этом блестящем фоне своими лекциями, знаниями, человеческими качествами выделялся В.П. Олтаржевский. Для меня встреча с ним оказалась судьбоносной, во многом определившей дальнейший путь, направление научной работы, да и вообще отношение к жизни.
Как и большинство студентов-историков, впервые я встретился с Владимиром Павловичем на втором курсе, когда подошел черед слушать курс истории средних веков. Уже первое появление его в аудитории произвело впечатление. Молодой красавец-мужчина, подтянутый, всегда элегантно одетый, Владимир Павлович представлял собой, наверное, идеал советского интеллигента. Я никогда не слышал от него грубого слова, да и вообще разговора на повышенных тонах. А его неподдельное внимание и уважение к собеседнику, кто бы то ни был - студент, коллега или старший товарищ - всегда располагали к откровенности и доверительности. Удивительное дело, но и с годами он остается таким же, только немного постаревшим и умудренным жизненным опытом.
По одежке, как говорится, встречают. Но стоило начаться лекциям, как все быстро убедились, что и лектор он превосходный. Спокойно, без излишнего эмоционального педалирования, но вместе с тем очень доступно и достойно, Владимир Павлович увлек большинство курса, причем не только его лучшую половину, в мир средневековой Европы. Даже те, кому были совершенно безразличны каролинги и английские лорды, сражения столетней войны и тому подобные события средневековья, признавали, что его лекции интересны и познавательны. Для меня же, еще в школе с увлечением читавшего рыцарские романы, лекции Олтаржевского стали открытием огромного и, как оказалось, совершенно неизвестного мира средневековой Европы. Неудивительно поэтому, что кроме учебного курса, я, как и многие мои однокурсники стал посещать специальные, посвященные средневековой культуре и английской буржуазной революции. С каким увлечением Владимир Павлович рассказывал о событиях, людях, литературных и философских произведениях этой эпохи! Чувствовалось, что и самому ему были близки и любимы все эти ваганты, трубадуры и миннезингеры. Имея настоящий талант педагога, умеющего привлечь и увлечь своим предметом, Владимир Павлович повел юные, еще несформировавшиеся души, в мир своих интересов и пристрастий. Несколько десятков студентов посещали его кружок и готовы были дневать и ночевать в библиотеке, чтобы подготовить свои сообщения и обзоры журналов. И все, чтобы заслужить внимание или просто благосклонный взгляд своего кумира. С каким энтузиастом кружковцы помогали ему фальцевать тираж его монографии об английской Ост-Индской компании, гордились защитой кандидатской диссертации своего учителя! Я сейчас с некоторой ностальгией вспоминаю эти годы, уже хотя бы потому, что больше никогда мне не приходилось слушать такие лекции и не столько умом, сколько сердцем воспринимать учебный материал. Совершенно не жалею времени, потраченного на изучение научной темы, выбранной с благословения Владимира Павловича. История колонизации Северной Америки и создание на этом континенте английских колоний в то время еще мало была изучена советской американистикой. Поэтому фактический материал приходилось извлекать из того немногого, что было, и, прежде всего, из оригинальной английской литературы. Уже забылись часы каторжной работы по переводу этих текстов, в памяти осталось лишь удовлетворение от проделанной работы и от достигнутых результатов. Как ни странно, эти три года, проведенные за изучением английских колоний, не совсем пропали даром. Спустя много лет эта тема, в другом, правда, виде, вновь вошла в орбиту моих интересов. Тема Русской Америки, русской колонизации тихоокеанского побережья, стала одной из проблем, волнующих меня в настоящее время. Благодаря этому интересу, удалось побывать в бывших русских поселениях на Аляске и в Калифорнии, установить дружеские отношения с американскими коллегами и музейными работниками, привлечь к этой многогранной теме иркутских школьников.
Владимир Павлович всегда щедро дарил свое время и мысли ученикам. Не случайно он до сих пор окружен ими. Удивительное умение объединить вокруг себя учеников и подвигнуть их на научные достижения. Это особенно ценно в науке, так как приводит к возникновению новых научных направлений и школ. Мне, к сожалению, не довелось стать учеником Владимира Павловича Олтаржевского в научном плане. Но я считаю его Учителем, не только потому, что учился у него, а в большей степени Учителем, во многом определившем мой жизненный путь и научные интересы.
Возможно, видя мои чрезмерные усилия в переводе английского текста, желая как-то помочь, он посоветовал радикально сменить тему исследования. Ссылаясь на собственный опыт работы над диссертацией, он посоветовал выбрать объект исследования поближе. Тоже средневековье, но наше, российское, точнее сибирское. Как оказалось, и в истории Сибири было много еще не исследованного. Но тема эта лучше обеспечена источниками и возможностью открыть что-то новое. Уже тогда меня поразила широта и разносторонность интересов и пристрастий Владимира Павловича. Он хорошо знал российскую историю, умело ориентировался в проблемах сибирской историографии, да и собственно краеведению был не чужд. Не удивительно, что, позднее коренным образом поменяв направление своего научного поиска со средневековья на новейшую историю, он и здесь достиг научного признания и объединил вокруг себя группу учеников. В итоге наших разговоров была выбрана тема моей дипломной работы, связанная с открытием и изучением озера Байкал русскими землепроходцами в XVII столетии. С увлечением я взялся за новую проблему и подготовил работу, получившую очень благоприятный отзыв со стороны патриарха сибирской истории Ф.А. Кудрявцева. Дальнейшего развития, правда, эта тема не получила, но интерес к истории Байкала, его промысловому и торговому освоению, остался на всю жизнь.
Кроме того, так получилось, что именно В.П. Олтаржевский ввел меня в огромный мир повседневной живой истории. Погруженный в свой книжно-библиотечный интерес, я к своему стыду даже и не знал, что на историческом факультете уже много лет существует историко-этнографическая экспедиция, которая регулярно в летнее время выезжает в различные районы Иркутской области и записывает воспоминания старожилов, собирает фотографии, документы и этнографический материал. Если бы не Владимир Павлович, то экспедиционная тема прошла бы мимо меня, да и дальнейший путь сложился бы по-другому. Я был уже на четвертом курсе, когда однажды в разговоре он предложил мне поехать в экспедицию на север Байкала. Байкальская тема, любовь к славному сибирскому озеру в жизни В.П. Олтаржевского, - это вообще отдельная тема для разговора. Этой любовью он заразил и меня на всю оставшуюся жизнь. Благодаря экспедициям, в том числе и тем, которыми руководил Владимир Павлович, удалось объехать весь Байкальский регион и прикоснуться к его удивительному природному миру, познакомиться с людьми, живущими в согласии и гармонии с этим миром.
Таким образом, с 1973 г. я прикоснулся к новому для себя миру народной истории. Встречи и беседы с сотнями сибирских старожилов во многом изменили мои представления о жизни и об истории страны. Это была правда жизни без прикрас и без цензуры. Думаю, что и для всех участников экспедиций общение с носителями исторической памяти было хорошей школой жизни. Кроме всего прочего, экспедиция имела и важное прикладное значение. Она расширяла круг источников региональной истории, сохраняла духовное историко-культурное наследие. Благодаря экспедиции, я ближе познакомился с ее бессменным руководителем С.Ф. Ковалем, которого считаю еще одним своим Учителем, много сделавшим для формирования меня как научного исследователя и специалиста. Кроме того, полевая жизнь всегда располагает к общению, определенной духовной близости. Появляется общность интересов, дружеские чувства, взаимопомощь. В полевых условиях проявляются все человеческие качества, умение быть в команде. В.П. Олтаржевский и в экспедициях сохранял чувство собственного достоинства, своеобразный такт, житейскую мудрость. Удивительное дело, но, даже живя в палаточных условиях, он всегда подавал пример элегантности и аккуратности. Как руководитель и педагог, он скорее был либералом, особенно на фоне "железного Коваля". Но никогда не терпел панибратства, расхлябанности, тем более, человеческой непорядочности. В то же время любил пошутить, посидеть с компанией у костра, попеть песни. Позднее, когда Владимир Павлович стал моим старшим коллегой, наше экспедиционное братство не исчезло, просто приняло другие формы.
В.П. Олтаржевский по-прежнему в строю, все также окружен студентами и учениками. До настоящего времени он сохранил все свои лучшие качества, являясь недостижимым образцом для окружающих. Хочется пожелать ему крепкого здоровья, долгих лет жизни, новых творческих удач и свершений, любви и преданности близких и друзей. Его года, знания, опыт - его настоящее богатство, которое он по-прежнему щедро дарит окружающим.